Как Семижопова стала Пятижоповой и почему у Дураковых есть повод гордиться своей фамилией

Loading

Анатолий Белов, Евгений Жирнов, Юлия Переломова

   

Краткая история смены фамилий

фамилия_архив право на смену фамилии

 


 

Оглавление

Краткая история смены фамилий

Барская насмешка
Насмешка над Барином
Духовенство — на общих правах
Мода пролетариата
Ленин всех рассудил

Когда в России была разрешена смена фамилии

Фамильные мерзости
Пентюховы, Дураковы, Дурневы
Магдалинские и Транквилитатины
Бздикины-Ленские

Как Пипкин стал Мятежным. Занимательная иркутская антропонимика

От Чмыря до Вознесенского
Нынешние Дубровские могут и не подозревать, что когда-то были Дураковыми

«Гражданка Альмидина Баррикадова»
Как Собакины стали Лермонтовыми

Официально: действующий порядок изменения имени и фамилии для лиц старше 14 лет

Источники

 

У российских дворян было принято давать своим внебрачным детям фамилии, образованные путём усечения. Так, внебрачные дети Трубецких получали фамилию «Бецкой», а сын князя Голицына — «Лицын» или даже просто «Го»… Чаще всего «секвестированные» фамилии были довольно узнаваемы, а носить на себе печать «внебрачности» хотелось далеко не всем незаконнорожденным потомкам помещиков…

После революции 1917 года народ впервые за всю историю России получил право на смену фамилии. Впрочем, даже народное революционное правительство пошло навстречу пожеланиям своих граждан лишь после того, как его буквально завалили обращениями обладатели неблагозвучных фамилий.

Барская насмешка

Крестьяне чаще всего хотели поменять издевательские фамилии, данные злоязыкими односельчанами или бывшими помещиками. Заявлениями в Наркомат Внутренних дел от Пентюховых, Дурновых, Дураковых и даже Дебиловых не было числа. Что характерно, до отмены крепостного права при раздаче крестьянам фамилий их владельцы не ограничивались оценкой интеллектуальных способностей. А потому вместе с Дураковыми жаждали смены фамилий Косоротовы, Косоруковы, Косолаповы, Кособрюховы, Толстобрюховы и Толстопятовы, а также Сукины, Кобелевы, Мартышкины, иные Скотинины и жертвы насмешек особо циничных представителей цвета царской России — Сиськины и Задовы.

 

Насмешка над Барином

 

А в прежнее-то — доброе время, чтоб фамилию РОДИТЕЛЬСКУЮ сменить надо было прошение лично государю императору отправлять!

А царь-батюшка — человек занятой, рассматривал их раз в год! Тут уж… под какое настроение попадёшь, так и выйдет: Купчиха Семижопова подала на высочайшее имя прошение об изменении неблагозвучной фамилии. Николай наложил резолюцию: “Хватит и пяти”. Стала тетка — Пятижоповой!

Жил в России пивовар Желтобрюхов. Он тоже обратился к царю с просьбой сменить фамилию. Царь написал на прошении: “Разрешаю сменить цвет”. Пивовар стал Синебрюховым и выпускал отныне пиво под новой фамилией, указывая в скобках: “Фамилия дарована государем”. Бренд жив и теперь.

Синебрюхов - право на смену фамилии

Не лучше дело с фамилиями обстояло и у самих дворян. Лишь немногие из них именовались по названию своего поместья. У многих помещиков своих земель не было, а величать себя по названию имения, пожалованного на время службы, никто не решался. Поэтому фамилии часто выдавали неблагородное происхождение рода, чего дворяне очень стеснялись. Так, представители знаменитого рода Татищевых везде и всем доказывали, что их фамилия происходит не от слова «тать» (разбойник, вор), а от двух слов «тать» и «ищи», и что их предки не разбойничали, а ловили воров. Как дело обстояло на самом деле, можно только догадываться. Однако дворяне крайне редко после революции подавали официальное прошение о смене фамилии. Им безопасней было потерять в революционной неразберихе документы и прийти «восстанавливать» уже другую — рабоче-крестьянскую фамилию. Так дворянин Владимир Долгоруков мог превратиться в Люблена Кузнецова. А некоторые потомки князей Юсуповых, по одной из версий, после 1917 года не покидали Россию, а взяли неброскую фамилию «Петровы».

 

Духовенство — на общих правах

Во времена царской России духовенство было единственным сословием, представителям которого было разрешено беспрепятственно менять фамилии. Потому что:

а) смена фамилий находилась в ведомстве церкви, а своя рука, как известно, — владыка;
б) священники очень часто имели крестьянские корни, и кто-нибудь из них вполне мог именоваться «отец Иеремия Сукин», что вряд ли поднимало его авторитет в глазах прихожан.

После революции дело коренным образом изменилось. Теперь уже бывшее духовенство должно было подавать прошения в правительство на общих правах. Однако гонимые священники редко пользовались этой возможностью.

 

Мода пролетариата

 

Некий Кузьма Царев решил воспользоваться предоставленной возможностью “облагородить” свои данные и подал заявку на смену… имени. Вместо сермяжного Кузьки он становился благородным Константином.

Известный своим острословием поэт-современник создал эпиграмму:

“Кузьма не хочет быть Кузьмой.
Царев… не хочет быть Советским!”

Больше всего поветрие охватило пролетариат. Рабочие подавали прошения о смене фамилий целями фабриками, заводами или оружейными складами. Гражданин Козел требовал его сделать Апрельским, Зануда менял фамилию на «Донцов», а гражданка Какки пожелала присвоить себе более благородную фамилию «Воскресенская». В январе 1918 года Наркомат Внутренних дел получил коллективное ходатайство о смене фамилий от группы моряков Черноморского флота. Моряк Антон Петров Кобелев хотел впредь именоваться Скобелевым, как знаменитый генерал, Матрос Иван Дураков просил переименовать его в Виноградова, Ефрем Гнилоквас хотел стать Степановым, Семен Паук — Павловским, Кондрат Щека — Щегловским. А Валентин Севрук с эсминца «Генерал Кондратенко» хотел получить громкую революционную фамилию — Гарибальди.

 

Ленин всех рассудил

Когда отрицать очевидную тенденцию стало невозможно, Ленин издал долгожданный документ — декрет «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища». Как это не парадоксально, но основные положения этого документа и сегодня присутствуют в российском законодательстве, правда, в немного других формулировках.

Одним из пунктов документ обязывал опубликовать сведения о смене фамилий за свой счет в местной газете. Именно благодаря этому положению мы сегодня можем узнать, как именовались наши не столь далекие предки до революции.

 

Когда в России была разрешена смена фамилии

 

 

Обретенная в 1917 году свобода была бы неполной, если бы народ не получил право на изменение фамилий. В 1918 году, народ России в дополнение к свободе совести, слова, митингов и собраний впервые за много веков получил свободу выбора фамилии. Впрочем, как выяснил обозреватель «Власти» Евгений Жирнов, даже рабоче-крестьянское правительство пошло навстречу чаяниям неудобоименуемых граждан лишь после долгих колебаний.

 

Пентюховы, Дураковы, Дурневы

 

Тот у кого фамилия Дураков гордиться должен. Когда судили и казнили Пугачёва, его потомкам запретили зваться Пугачёвыми,а нарекли по царёву указу Дураковыми. Интересно, Алла Борисовна в курсе этой истории?

На протяжении столетий в России фамилии были больше, чем фамилиями. По фамильным именам, как их называли в официальных документах, понимающие люди могли установить не только социальный статус подданного Российской империи, но зачастую и род занятий его предков, а также часть страны, где появился и окреп их род.

Именно поэтому русские крестьяне до отмены крепостного права фамилий не имели вовсе, а появление фамильного имени означало переход на следующую ступень социальной лестницы — как минимум отъезд на отхожий промысел и обзаведение в связи с этим важнейшей из бумаг — паспортом.

При этом в качестве фамилии в документ не мудрствуя лукаво вписывали отчество, и потому на Руси было не счесть Ивановых, Петровых и Сидоровых. Отдельным, высоко ценимым работникам давали фамилии по их профессиям, что привело к появлению Кузнецовых, Сапожниковых, Плотниковых и прочих. А вот тем, кому не повезло, вписывали в качестве фамилии уличные прозвища, данные злоязыкими односельчанами или владельцами крестьянских душ. И потому среди подданных Российской империи в изобилии водились Пентюховы, Дураковы, Дурновы, Дурневы и даже Дебиловы.

Надо признать, что помещики, наделяя земледельцев фамилиями, не ограничивались лишь оценкой их интеллектуальных возможностей — и вместе с Дураковыми появлялись Косоротовы, Косоруковы, Кособрюховы, Косолаповы, Толстобрюховы и Толстопятовы. А уж Сукиных, Кобелевых, Мартышкиных и иных Скотининых в русских городах и весях было пруд пруди. Однако и это не было пределом. Особо циничные представители цвета русского общества давали своим крестьянам фамилии, среди которых Задов и Сиськин относились к самым благозвучным.

Не лучше обстояло дело и у самих дворян. В отличие от Европы, где дворянские фамилии происходили от названия поместий, передававшихся из поколения в поколение, на Руси лишь в редчайших случаях, как правило у князей, фамилии были производными от названий их уделов и вотчин. У большинства же дворянства и аристократии вотчин отродясь не бывало. А называться по имени поместья, полученного за службу и на время службы, никому в голову не приходило. Так что дворянские фамильные имена порой не только не отличались благородством, но и выдавали происхождение, которое их носители всеми путями пытались скрыть.

К примеру, представители знаменитого рода Татищевых везде и всюду доказывали, что их фамилия происходит не от слова «тать» (вор, разбойник), а от двух слов «тать» и «ищи», и их предки не разбойничали, а ловили грабителей. Другим путем пошли дворяне Нарышкины. Есть версия, что первоначально они именовались Ярышкиными, и их предки, судя по фамилии, служили в старину мелкими полицейскими чинами — ярыгами. Но попав в милость к царю, они якобы выпросили право изменить фамилию и стали именоваться Нарышкиными.

Со временем перемена фамилии исключительно по царской милости стала для русского дворянства главным, а потом и единственным способом улучшения и облагораживания фамильного имени. Однако поменять абсолютно все не вполне благозвучные и простоватые фамилии дворян и при этом не запутать весь государственный учет не представлялось возможным.

Попытку навести элементарный порядок и отделить служилых дворян Ивановых от Ивановых мещан предприняла Екатерина II. По ее указу было введено различное написание отчеств для чиновников и офицеров различных классов. Тот, кого теперь называли бы, к примеру, Петр Иванович Кузнецов, имея в екатерининские времена невысокое звание, до капитана включительно, в официальных бумагах записывался без отчества — Петр Кузнецов. Получив следующие чины, но не став генералом, он именовался уже Петр Иванов Кузнецов. Но лишь обретя генеральский чин, он становился Петром Ивановичем Кузнецовым.

Однако ухищрения немецкого ума императрицы не помогли упорядочению русской жизни. Каждый дворянин в душе мнил себя высоким чином и потому в неофициальной переписке именовал себя по-генеральски. А вслед за дворянами ту же форму написания отчества подхватили купцы и мелкие городские обыватели, так что введенный Екатериной II способ написания полного имени сохранялся лишь в государственных документах.

 

Магдалинские и Транквилитатины

Из всех русских сословий лишь одно — духовенство — получило право практически свободной смены фамилий. Определенная логика в подобном решении была. Священники имели в большинстве случаев крестьянские корни, и вследствие этого кто-нибудь из них вполне мог именоваться «отец Иеремия Сукин», что вряд ли поднимало авторитет его духовного сана. И потому в духовных училищах, семинариях и академиях широко практиковалась смена фамилий на новые, придуманные преподавателями и церковным начальством.

Нередко фамильные имена лишь немногим отличались от простонародных. Но будущие духовные лица именовались не Ивановыми, а Иоанновыми, не Ларионовыми, а Илларионовыми. Но куда чаще семинаристам давали фамилии в честь библейских героев, святых или церковных праздников. Так в России появились Воскресенские, Благовещенские, Преображенские, Петропавловские, Первозванские и даже Магдалинские. Масса семинаристских фамилий происходила от названий животных, растений и минералов. А также имела странные для русского уха латинские или греческие корни. Поэтому, встретив человека с фамилией Бриллиантов или Транквилитатин, можно было не сомневаться, что имеешь дело с бывшим семинаристом или потомком духовного лица.

Фамилии семинаристам давали еще и в зависимости от успехов в учебе, и лучшие ученики получали фамилии Любомудров или Добромыслов. Те же, чьи успехи оставляли желать много лучшего, могли называться впредь Ветринскими. Причем за время учебы фамилию могли сменить не один раз, и был описан случай, когда ставшему лениться семинаристу в назидание сменили фамилию на Крапивин, в честь растения, которым его пытались наставить на путь истинный.

Легкость, с которой менялись фамилии будущим духовным лицам, объяснялась очень просто. В Российской империи всем учетом актов гражданского состояния — рождений, крещений, свадеб и смертей занималась церковь. А своя рука, как известно, владыка. По этой же причине до середины XIX века существовала еще одна категория населения, которой по просьбе церкви дозволялось с легкостью получать новую фамилию, но лишь однократно,— евреи, принявшие православие. Однако в 1850 году правительство решило, что получаемое после крещения право жить вне черты оседлости вполне достаточный стимул для выхода из иудаизма. А сочетание христианского имени и отчества с еврейской фамилией позволяет точно определять сословную принадлежность их носителя. Так что смену фамилий «выкрестам» запретили.

В те же годы в более или менее законченном виде сложилась вся система смены фамильного имени. Право на фамилию, как и на титул мужа, приобретала после свадьбы его супруга. Но ни о каком праве оставить в браке девичью фамилию в законодательстве речь не шла. Исключения не допускались, а двойную фамилию супруги могли получить лишь с высочайшего соизволения и при особых на то причинах. К примеру, фамилию угасающего рода, где отсутствовали наследники-мужчины, разрешалось передавать мужу носительницы знатной фамилии. И графу Сумарокову-Эльстону при женитьбе на наследнице рода князей Юсуповых высочайше было разрешено именоваться обоими титулами и тремя фамилиями.

Особый порядок существовал для появления фамилий незаконнорожденных детей. При их крещении имя давалось по святцам, отчество — от имени крестного отца, и из него же образовывалась фамилия. Так что и в этом случае по совпадению отчества и фамилии можно было предположить, что их носитель — незаконнорожденный. Лишь в случае, если отец опозоренной девицы соглашался дать внуку или внучке свою фамилию, для новорожденного делалось исключение из общего правила. Правда, эта категория подданных империи могла сменить фамилию без тяжелых хлопот. Но лишь в одном случае — если ребенка признавал его отец.

Фамилию могли изменить и в случае усыновления. Но при этом существовала масса правил и оговорок, делавших перемену фамилии если не невозможной, то крайне затруднительной. Ну а для всех носителей неблагозвучных фамилий существовал лишь один путь — писать прошение на высочайшее имя и ждать ответа, который, как правило, был отрицательным. И фамилию, отравляющую жизнь ее носителям, продолжали передавать от отца к сыну на протяжении множества десятилетий.

Случались, правда, исключения из общего правила, происходившие по инициативе военного начальства. Известный кораблестроитель академик Алексей Крылов вспоминал:

«Председателем правления Путиловского завода был назначен Н. Ф. Дроздов, а на его место начальником завода ведущий свой род от крестоносцев артиллерии генерал-майор с громкой фамилией, по-русски странно звучащей: Бордель фон Борделиус. Впрочем, в Кронштадте долгое время заведовал комиссариатской частью всеми уважаемый тайный советник Бардаков. Его сын поступил в Морской корпус. Как-то, обходя стоявшую во фронте роту, начальник корпуса Арсеньев спрашивает:

— Ваша фамилия?

— Бардаков, ваше превосходительство.

— Какая гнусная фамилия! Внести его в списки под фамилией «Бурдюков».

Перемена фамилии по закону производилась не иначе как указом Сената по департаменту герольдии «с высочайшего соизволения, испрашиваемого через комиссию прошений». Арсеньев, присвоив себе царские права, эту процедуру упростил”. Массовая смена фамилий произошла в начале первой мировой, когда русифицировали фамильные имена российских подданных немецкого происхождения. Но это исключение лишь подтверждало общее правило.

 

Бздикины-Ленские

 

Читал в каком-то советском журнале про телефонную книгу г. Киева. Там об интересных фамилиях в городе. Так вот, в Киеве несколько человек носили фамилию из одной буквы “И”.

После Февральской революции практически ничего не изменилось. Просители все также подавали документы в Канцелярию прошений, но сначала судьба самой канцелярии при новой демократической власти висела на волоске, а потом Временное правительство больше думало о собственном выживании, чем о фамилиях граждан свободной России. И тогда граждане решили взять вопрос о фамильном имени в собственные руки. В региональные правительства, образовывавшиеся в разных концах бывшей империи, пошел поток обращений с просьбами о смене фамилий. К примеру, знаменитый впоследствии белый генерал Шкуро, до революции носил фамилию Шкура и страстно хотел от нее избавиться. В ноябре 1917 года он обратился в Кубанское правительство с просьбой изменить фамилию на Шкуринский. Но затем уже самостоятельно сократил полученную фамилию до Шкуро.

Переменить фамилии требовали не только противники советской власти, но и ее сторонники. В январе 1918 года ходатайство о перемене фамилий группы моряков Черноморского флота получил недавно созданный Наркомат внутренних дел. Часть просителей хотела сменить неблагозвучные фамилии. Например, Антон Петров Кобелев хотел впредь именоваться Скобелевым, как знаменитый генерал. Матрос Иван Дураков хотел стать Виноградовым, Ефрем Гнилоквас — Степановым, Семен Паук — Павловским, а Кондрат Щека — Щегловским. И лишь Валентин Севрук с эсминца «Генерал Кондратенко» хотел получить революционную фамилию — Гарибальди.

Требований такого рода становилось все больше и больше, и игнорировать их было все труднее. Получалось, что народная власть не желает прислушаться к чаяниям народа. В итоге после нескольких оттяжек обсуждения на Совнаркоме вопросом занялся Малый Совнарком, где разгорелись нешуточные страсти. Свобода перемены фамилии, по сути, уничтожала пусть и не блестящий учет населения, существовавший при прежней власти. Но давать гражданам неполную свободу было недостойно настоящих революционеров. Так что 4 марта 1918 года текст декрета «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища», выработанный комиссией Совнаркома, был утвержден правительством и подписан Лениным. В нем говорилось:

«1. Каждому гражданину Российской Советской Федеративной Республики по достижении им восемнадцатилетнего возраста предоставляется право изменить фамильное или родовое прозвище свободно, по его желанию, поскольку этим не затрагиваются права третьих лиц, обеспеченные специальными узаконениями.

2. Лица, желающие изменить свое фамильное или родовое прозвище, обращаются по месту своего жительства к заведывающему отделом записи браков и рождений и лично представляют ему о том письменное заявление с приложением документов, удостоверяющих их личность, или копий этих документов, засвидетельствованных установленным порядком.

3. О сделанном заявлении заведующий отделом составляет протокол, опубликовывает его за счет просителя в местной правительственной газете в двухнедельный срок и одновременно пересылает для опубликования в правительственную газету центральной власти, а также извещает учреждение, ведущее списки об уголовной судимости.

Примечание. На учреждение, ведущее списки о судимости, возлагается также ведение списков изменяемых фамилий и периодическое их опубликование.

4. По прошествии двухмесячного срока со времени опубликования в правительственной газете центральной власти лицо, изменившее свою фамилию или прозвище, имеет право требовать внесения этого имени во все акты гражданского состояния.

5. При перемене фамилии или прозвища со стороны лиц, состоящих в семейном союзе, этой перемене следуют их дети до восемнадцатилетнего возраста.

6. Супруги лиц, изменяющих свои фамилии или прозвища, и дети их старше восемнадцатилетнего возраста принимают новые имена своих: первые — супругов, вторые — родителей, в случае своего на то согласия. О своем согласии или несогласии эти лица делают письменное заявление или совместно с супругами, или родителями, или независимо от них в указанном выше порядке».

Установленный тогда порядок сохранялся на протяжении длительного времени. Как говорилось в стихотворении тех времен (Николай Оленников, 1934 год):

Пойду я в контору „Известий“,
Внесу восемнадцать рублей
И там навсегда распрощаюсь
С фамилией прежней моей.

Козловым я был Александром,
А больше им быть не хочу!
Зовите Орловым Никандром,
За это я деньги плачу.

Быть может, с фамилией новой
Судьба моя станет иной
И жизнь потечет по-иному,
Когда я вернуся домой…»

 

Дурневы становились Рудневыми, Вшивкины — Вольскими, Яичкины — Костромскими, Зануды — Донцовыми, а Бздикины — Ленскими. Однако как только процесс сталинского государственного строительства перешел в стадию закручивания гаек, свобода смены фамилий ушла в революционное прошлое. И снова, как в царские времена, для получения разрешения стали требовать веские уважительные причины. Категорически запрещалась смена фамилии, «если заявитель находится под следствием, судом или у него имеется судимость» или «если против перемены фамилии, имени, отчества имеются возражения со стороны заинтересованных государственных органов». А в анкетах появилась графа, где нужно было указать все перемены фамилий и их причины. Снова, как и до революции, верховный властитель по своей воле мог изменить фамилию подданного, и нередко делал это.

После исчезновения СССР свобода смены фамилий пришла вновь. Вопрос лишь в том, надолго ли.

 

 

Как Пипкин стал Мятежным. Занимательная иркутская антропонимика

 


Уверены ли вы в своей красивой фамилии? А что, если вы не Архангельская, а Тюфякина, а ваш друг не Бронский, а Помоин… Семейная история иногда хранит весьма забавные факты, которые никому бы не стали известны, если бы не старые газеты и «обязательная публикация». Знаменитый декрет 1918 года «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища» дал жителям нашей губернии, как и всей советской России, возможность избавиться от неблагозвучных фамилий и имён. Вплоть до 1940 года Полузадовы и Херовы свободно исправляли историческую несправедливость – ведь многие предки получили свои оригинальные фамилии не по доброй воле. Так иркутянин Пипкин стал Мятежным, черемховец Негодяев – Ударниковым, а целая семья Дураковых – Дубровскими. И всё это фиксировали газеты.

 


От Чмыря до Вознесенского

 

Девушка мечтала выйти замуж, чтобы сменить свою фамилию. Попкова она была у неё. Вышла. Стала Лобковой.

«Иркутские губернские ведомости» в 1904 году сообщали, что в Иркутске убит крестьянин, хозяин лавки. Звали его Сергей Чмырь, вдовой осталась Мария Чмырь. В 1913 году в тех же «Иркутских губернских ведомостях» упоминается крестьянин Павел Петрович Бздюлев. Как им жилось с такими фамилиями, можно только гадать. В 1921 году сулкетской избой-читальней, если верить газете «Красный пахарь», заведовал Ефим Херов. А в Чите ещё в 1934 году можно было встретить рабочих с фамилией Жопины.

Откуда появлялись столь неблагозвучные фамилии, например, Сукины, Сиськины? После отмены крепостного права повезло тем из крестьян, кому дали простую фамилию по имени отца или деда – Сергеев, Петров.  Хуже было с теми, кто получил фамилии по прозвищам, к примеру, Дураков, Пентюхов. С лёгкой руки помещиков появились Толстобрюховы, Толстогузовы, Широкобрюховы, Балдины, а также Сиськины, Бздюлевы и так далее – насколько хватало фантазии. Неблагозучными были и дворянские фамилии, образованные от прозвищ: Блудов, Дуров. Стоит заметить, что не всегда неблагозвучное прозвище указывало на недостатки предков носителя фамилии. Довольно часто некрасивая кличка – продукт бытовой магии. Именуя человека «дураком» или «грязнухой», тем самым оберегали его от дурного глаза. С 1850 года было отменено право смены фамилий для принявших православие евреев, что тоже стало проблемой. Иногда их фамилии на русском звучали неблагозвучно, к примеру, Срулёв, Срулик.

Между тем в царской России сменить неблагозвучную фамилию можно было только подав прошение на высочайшее имя. Замена фамилии не приветствовалась, часто следовали отказы. Поэтому семьям с неблагозвучными фамилиями приходилось жить с ними из поколения в поколение.

Но после Декрета № 488 Совета Народных Комиссаров «О праве граждан изменять свои фамилии и прозвища», изданного 4 марта (19 февраля) 1918 года, всё изменилось.

Люди могли обратиться в отдел записи браков и рождений и поменять имя и фамилию. Обязательным было опубликование в газете сведений о смене фамилии, чтобы ни у кого не возникло возражений. Именно благодаря газетам мы сейчас и можем узнать, как люди избавлялись от «наследия предков» и становились из Широкозадовых Вознесенскими или из Срулёвых Ивановыми. Так после революции Дмитрий Дурнев из Борисоглебска стал Дмитрием Рудневым, а Платон Дрищ из Краснодара Платоном Платоновым. Встретив сегодня какого-нибудь Днепровского, никогда не узнаешь, что его дед или прадед были  Хвостиковыми. Если бы не старая газета, эта тайна уже никогда не раскрылась бы. Иркутск не был исключением – фамилии здесь меняли с удовольствием.

 

Нынешние Дубровские могут и не подозревать, что когда-то были Дураковыми

На деле, конечно же, никто не рвался афишировать смену фамилии. Если бы не закон об обязательной публикации, люди бы предпочли всё сделать тихо. Вот так описывались будни в Иркутском городском ЗАГСе в 1930-х. Помимо весёлых и радостных будущих супругов сидел в очереди и другой контингент: «Здесь же бывают несколько молчаливых одиночек с решением сделать развод или переменить свою неблагозвучную фамилию».

Приходит дед.
-Моя фамилия Киллер.Хочу сменить.
-Пожалуйста. Какую фамилию желаете взять?
-Душегубов.

Специфическая услуга в ЗАГСе ценилась выше, чем засвидетельствование брака, развода. Для сравнения, за заключение брака в начале 1923 года брали 10 рублей, за развод – 15, за смену фамилии – 20. Уже через несколько месяцев 1923 года все ставки увеличились в 2 раза, и сменить фамилию уже стоило 40 рублей. Спустя три года, в 1926 году, газета разъясняла – при перемене фамилии счастливчик должен был заплатить 1 рубль гербового сбора, 5 рублей местного сбора, 20 рублей стоила «публикация о перемене фамилии в «Известиях ЦИК СССР». Граждане жаловались на высокую цену, однако местные власти извинялись за «Известия ЦИК»: «Перемен пока не предвидится».

Мы не будем приводить полные данные людей, сменивших неблагозвучные фамилии на более приятные уху, поскольку в Иркутске могут до сих пор жить их родственники и не хотелось бы причинить им неудобство. Вот объявление от 1928 года: «Срулёв М.., происходящий из гр. Иркутска и гр. Ви…р-Срулёва… переменяют фамилию «Срулёвы-Ви…р» на фамилию «Мартовы». Среди менявших фамилии иркутян была дама, которая впоследствии возглавила один из диспансеров Иркутска. А фамилию она поменяла ещё будучи студенткой мединститута, едва ей исполнилось 18 лет. Предыдущая её фамилия звучала как Трупп и для будущего врача не совсем подходила.

Не пожелал оставаться со своей фамилией и иркутянин Л.Т. Куян, происходивший из крестьян Екатеринославской губернии. Взамен он получил красивое имя и фамилию: Николай Уралов. В 1928 году 18-летняя уроженка Бодайбо Е. Тюфякина посчитала, что отцовская фамилия очень уж режет слух, и из Тюфякиной стала Архангельской. Гражданка Енисейской губернии Е. Толстогузова, родившаяся в 1900 году, «по соблюдении всех требуемых законом формальностей» изъявила желание переменить фамилию «Толстогузова» на «Цехановская». А некий Н. Жабин, приехавший в Иркутск из Днепропетровской области, в 1938 году стал Н. Жаровым.

В 1920 году фамилию решил сменить гражданин Владимирской губернии С. Помоин. 22-летний Помоин состоял при N-ском полку N-ской армии и, видимо, служил в Иркутске. Гражданин желал отныне избавиться от родового прозвища Помоин, перешедшего в фамилию, и именоваться Бронским. Но это всё достаточно банальные случаи замены фамилий на более красивые. Другое дело, когда к процедуре подходили творчески, с огоньком!

 

 

«Гражданка Альмидина Баррикадова»

Иркутянин Л. Балдин в детстве, видимо, достаточно настрадался, когда слышал вслед: «Эй ты, Балда, иди сюда!» Когда представилась возможность, он не стал брать банальной фамилии. Он пожелал быть Леонтием Большевиковым. Как гонялись дети за гражданином Г. Веташковым и что они кричали ему, представить нетрудно. Потому после революции он отрёкся от старого мира, отряхнул его пыль со своих ног вместе с «ветхой» фамилией. И стал «Г. Вольным». Не легче было и И. Пипкину, который, судя по приведённым в газете данным, работал в «Восточно-Сибирской правде». Пипкин решил, что должен кардинально поменять судьбу и из Пипкина стал Мятежным. Гражданин А. Негодяев, проживавший в 1935 году в Черемхове, из Негодяева превратился в Ударникова. Ещё один Негодяев, черемховский учитель, в 1921 году объявил в газете, что он, жена и сын не желают быть Негодяевыми, а берут себе фамилию Янковские.  

 

право на смену фамилии

Ещё интереснее обстояло дело с маленькими. Им-то можно было «с нуля» дать необычное имя. В 1925 году в Лиственничном «октябрили» ребёнка беспартийного рабочего Конченко («октябрины» – советская альтернатива обряду крещения. – Авт.). «Ребёнка назвали Молот», – сообщала «Власть труда». А в деревне Шестакова в Нижнеилимской волости появились Роза и Свобода. «Роза – это в честь Розы Люксембург», – поясняли газеты. «Крестины-то советские хороши. Только выпить бы не мешало», – ворчали старики. Когда беспартийный рабочий кожзавода назвал сына Маратом, злые языки сказали: «Если хотят дать пролетарские имена своим детям, то называли бы «Метёлкой», «Шестком», «Заслонкой». Критики недалеко ушли от реальности. Иркутские кустари, «октября» девочку, распевали такую частушку: «У меня жёнка весела, недавно дочку родила. Октябрины мы справляли, Кустарчихою назвали». Кустарчиха чуть не стала Реомюрой – видимо, искажённое от Реомир («Революция и мир»). Что лучше, неизвестно. А тем временем в Большой Разводной один мальчик был назван Кимом (Коммунистический интернационал молодёжи), по Оёку бегал среди коров Карл (в честь Карла Либкнехта). А в коммуне «Новая деревня» Балаганского района девочку нарекли Мюда (Международный юношеский день).

В июне 1924-го в объединённом клубе профсоюзов в Иркутске «октябрили» двух ребят, один стал Владимиром в честь Ленина, а второй Нинеливом – в честь него же (Ленин наоборот плюс инициалы). Смешно, что в другом  номере та же «Власть труда» очень критиковала это имя – Нинелив. «Это грубо бессмысленное обратно прочитанное слово», – писала газета. Как мы знаем сегодня, имя Нинель таки прижилось. Газета рекомендовала список имён для новых детей: Наш, Наша, Новострой, Работа, Труд, Трудолюб, Трудослав, Красный, Коммунист. Фамилии и имена, как ни странно, отражали и обаяние революционными идеями, и последующее разочарование в них. Иркутянин с фамилией Баррикадов (он явно специально сменил свою простую фамилию на революционную) в 1921 году назвал дочку Альминдиной (очевидно, намекая на минерал красного, революционного цвета). А в 1927 году, когда романтические настроения схлынули, он решил, что шестилетней Альминдине Баррикадовой лучше быть Алевтиной. О чём и уведомляла газета.

Иногда фамилия или имя уже не просто были неблагозвучными, а могли и повредить носителю. «Почему в Балаганске председатель вика – Гор-Гоц? Почему у него так странно, по-эсеровски оканчивается фамилия?» – вопрошал фельетонист «Власти труда» в 1926 году. Абрам Гоц – один из лидеров партии эсеров, и эта полушутка могла стоить балаганскому председателю вика очень дорого. Старались менять старые, дореволюционные имена, которые хоть полунамёком могли указать на святцы и близость к церкви. Учащийся педфака Иргосуна Серапион Шумков в 1929 году пожелал стать Евгением. В 1938-м Шабанова Агриппина стала Инной, а в 1928-м Матрёна Комарова – Маргаритой. Иркутская семья Купцовых в полном составе в 1921 году переименовалась в Виноградовых, а Макар Дьячков из Нижнеудинского уезда превратился в Макара Литвинцева.

В 1931 году член ВКП(б), студент Иркутского КОМВУЗа, государственный стипендиат М. Богомолов решил деятельно доказать, что он не имеет со своим «поповским» прошлым ничего общего, а, наоборот, готов учиться и учиться – и сменил фамилию Богомолов на Вузов. Но не все боялись старых фамилий. К примеру, в 1930 году на процессе вредителей-железнодорожников в Иркутске выступал свидетель с фамилией Отченаш. На шахте № 5 Черембасса в том же 30-м году нашли слесаря-вредителя Отченаш. Ещё один Отченаш работал на ремонтном заводе в Чите.

 

Как Собакины стали Лермонтовыми

право на смену фамилии

Гражданин Пипкин работал в «Восточке», когда стал Мятежным

 


Была и особая категория людей, которым хотелось внести в свою жизнь что-то романтичное, из книг. Дважды, в 20-х и 30-х годах, иркутские Дураковы меняли фамилии на Дубровских.

«Гр-н Дураков А…, происходящий  из гр-н Иркутска, холост, рождения 1905 г., член ВКП(б), проживающий в Иркутске, переменяет фамилию «Дураков» на «Дубровский»

– писала газета в 1930-х.

 


право на смену фамилии


В 1921 году точно так же менял фамилию С. Дураков, живший в Знаменском предместье и имевший жену и сына 6 лет. Этот Дураков, судя по отчеству, не был родным братом А. Дуракова, но это явно одна семья, потому что именно С. Дураков первым захотел стать Дубровским. Дураковы меняли фамилии по всей стране. И. Дураков из Ногайска вообще сменил и имя, и фамилию, став Владимиром Червонцем.

В 1936 году семья Собакиных из Черемхова – оба супруга и дочь – решили стать ни много ни мало Лермонтовыми. А 23-летний красноармеец 35-го Троицко-Саввского артиллерийского полка Илларион Сивков, видимо, увлечённый поэзией, объявлял через газету, что он намерен стать Николаем Кольцовым.

 


право на смену фамилии


Иногда мотивы и решения людей читателю уже не понять. Почему иркутянин Красноштанов отдал 40 рублей за то, чтобы стать Страшаловым? А зачем было тратиться Ф. Широкобрюхову, сидеть в ЗАГСе в очереди, чтобы стать из Широкобрюхова «Широковым Брюховым»? Неизвестно. Но иркутянин В. Анохин, учитель средней школы, превзошёл всех. В 1938 году пожелал избавиться от скучного имени и фамилии и решил стать Вильгельмом Манфредом. Судя по газетной заметке, отчество он менять не захотел, и потому, если никто против его затеи не возразил, он должен был стать Вильгельмом Никитичем Манфредом.

Всё закончилось в июне 1940 года, когда перемену имени и фамилии в краях и областях РСФСР отдали отделам актов гражданского состояния управлений НКВД. Более того, вплоть до 1991 года никто без разрешения соответствующих органов ни имя, ни фамилию поменять не мог. В «Восточке» 1960 года была большая статья, где разъяснялось, что если девушка пришла менять имя Матрёна на более благозвучное, то «моральное право» не на её стороне. Как помним, девушки 20–30-х годов меняли имена легко и непринуждённо. Исключения делались для совсем «тяжёлых» случаев. К примеру, иркутянину Адольфу К. разрешили стать Сергеем, так как его имя ассоциировалось с Гитлером. В итоге после описания случая, когда за сменой фамилии явился преступник, совершивший «чудовищное убийство», давалось разъяснение: «перемены имён и фамилий затрудняют деятельность милиции». Однако не во всех случаях. В газетах уже 90-х годов начальник Иркутского ЗАГСа Н. Первушин рассказывал, что лично ознакомился со статьёй кандидата филологических наук Юрия Малькова о смене фамилий. В ней приводилась информация, что после прихода к власти Хрущёва в стране поменяли фамилии 150 Хурущёвых, 26 Хрущей, шесть Хвощей и девять Хряков.  После прихода Брежнева фамилии поменяли 94 Брежневых, включая одного бурята и двух евреев.

 

Официально: действующий порядок изменения имени и фамилии для лиц старше 14 лет

 

 

Знаю я одну девушку.

Жила она себе и жила, мечтая выйти замуж. Чтобы фамилию сменить. Потому как фамилия у неё была сильно неблагозвучная: Гнида. Да, да. Именно Гнида. Наташа, кажется. Или Настя…. Не помню. Никто ведь по имени её, с такой то фамилией не звал. Гнида и все.

И вышла Гнида замуж. Сделала карьеру. Коллеги ее по имени-отчеству величали, а старые знакомые все равно, какую фамилию не возьми, Гнидой кликать будут до смерти. И простебалась: фамилию взяла двойную: Гнида-Бесценная!!! И ржет теперь каждый раз, когда анкеты заполняет или паспорт предъявляет. А раньше плакала.

При получении паспорта, то есть с момента достижения гражданином 14 лет, он имеет право переменить имя по собственному желанию в установленном законом порядке. Перемена имени лицом, не достигшим совершеннолетия, производится при наличии согласия обоих родителей, усыновителей или попечителя, а при отсутствии такого согласия на основании решения суда, за исключением случаев приобретения лицом полной дееспособности до достижения им совершеннолетия в порядке, предусмотренном законом.

Перемена гражданином имени не является основанием для прекращения или изменения его прав и обязанностей, приобретенных под прежним именем — гражданин, во-первых, меняет документы, уведомляя о смене имени государство (ЗАГС также сообщает о смене имени в ФМС России), во-вторых, принимает необходимые меры для уведомления своих должников и кредиторов о перемене своего имени и несет риск последствий, вызванных отсутствием у этих лиц сведений о перемене его имени, в-третьих, вносит изменения во все документы и договора, где фигурирует его прежнее имя.

Имя, полученное гражданином при рождении, а также перемена имени подлежат регистрации в порядке, установленном для регистрации актов гражданского состояния. Порядок смены имени и фамилии установлен Федеральным законом “об актах гражданского состояния”.

Заявление о перемене имени в письменной форме подается в орган записи актов гражданского состояния по месту жительства или временной регистрации (теоретически можно обратиться в любой ЗАГС, но это увеличит время ожидания) гражданина.

В таком заявлении должны быть указаны следующие сведения:

• фамилия, собственно имя, отчество, дата и место рождения, гражданство, национальность (указывается по желанию заявителя), место жительства, семейное положение (состоит или не состоит в браке, вдов, разведен) заявителя;

• фамилия, имя, отчество, дата рождения каждого из детей заявителя, не достигших совершеннолетия;

• реквизиты записей актов гражданского состояния, составленных ранее в отношении заявителя и в отношении каждого из его детей, не достигших совершеннолетия;

• фамилия, собственно имя и (или) отчество, избранные лицом, желающим переменить имя;

• причины перемены фамилии, собственно имени и (или) отчества.

 

 

Лицо, желающее переменить имя, подписывает заявление о перемене имени и указывает дату его составления.

Одновременно с подачей такого заявления должны быть представлены следующие документы:

• свидетельство о рождении лица, желающего переменить имя;

• свидетельство о заключении брака в случае, если заявитель состоит в браке;

• свидетельство о расторжении брака в случае, если заявитель ходатайствует о присвоении ему добрачной фамилии в связи с расторжением брака;

• свидетельство о рождении каждого из детей заявителя, не достигших совершеннолетия.

 

Приходит мужик в паспортный стол и говорит:
— Я хочу сменить имя.
Паспортистка:
— А как Вас зовут?
— Иван Говнов.
— Да, конечно мы Вас понимаем, все сделаем в кратчайшие сроки. А как Вы хотели бы называться?
— Я хотел бы быть Виталиком.

Заявление о перемене имени должно быть рассмотрено органом записи актов гражданского состояния в месячный срок со дня подачи заявления. При наличии уважительных причин (неполучение копий записей актов гражданского состояния, в которые необходимо внести изменения, и других) срок рассмотрения заявления о перемене имени может быть увеличен не более чем на два месяца руководителем органа записи актов гражданского состояния.

При получении заявления о перемене имени орган записи актов гражданского состояния запрашивает копии записей актов гражданского состояния, в которые необходимо внести изменения в связи с переменой имени, от органов записи актов гражданского состояния по месту их хранения. В случае, если записи актов гражданского состояния, в которые необходимо внести изменения в связи с переменой имени, утрачены, государственная регистрация перемены имени производится только после восстановления записей, для чего придется обращаться в ЗАГС по месту хранения и дождаться решения суда.

В случае, если в представленных одновременно с заявлением о перемене имени документах и поступивших копиях записей актов гражданского состояния имеются несоответствия сведений, такие несоответствия должны быть устранены по решению суда или в заявительном порядке в течение месяца.

В случае, если лицу, желающему переменить имя, отказано в государственной регистрации перемены имени, руководитель органа записи актов гражданского состояния обязан сообщить причину отказа в письменной форме. Документы, представленные одновременно с заявлением о перемене имени, подлежат возврату.

В ЗАГСе гражданину выдают Свидетельство о перемене имени, которое содержит следующие сведения:

фамилия, собственно имя, отчество (до и после их перемены), дата и место рождения, гражданство, национальность (если это указано в записи акта о перемене имени) лица, переменившего имя;

дата составления и номер записи акта о перемене имени;

место государственной регистрации перемены имени (наименование органа записи актов гражданского состояния, которым произведена государственная регистрация перемены имени);

дата выдачи свидетельства о перемене имени.

 

Одновременно с выдачей свидетельства гражданин получает акты о гражданском состоянии (свидетельства о рождении детей, регистрации брака, развода) с внесенными в них изменениям. В случаях, если фамилию меняют оба родителя, меняется и фамилия их детей, не достигших возраста 14 лет.

 

Источники

При подготовке публикации были использованы:

1. Электронный ресурс: rodovoederevo.ru >

2. Журнал «Власть» № 7(760) от 25.02.2008, Евгений Жирнов

3. База данных «Хроники Приангарья» Иркутской областной государственной универсальной научной библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского. – Юлия Переломова.

4. Электронный ресурс: Народный вопрос.рф >

 


 

Loading

Общая оценка материала: 4.8
Оценка незарегистрированных пользователей:
[Total: 139 Average: 5]